Помощник президента России Максим Орешкин считает, что нормализация курса рубля ожидается в ближайшее время. Главная причина ослабления национальной валюты, по его мнению, — мягкая денежно-кредитная политика. ЦБ не видит угроз для финансовой стабильности в текущей динамике курса рубля и допускает возможность повышения ключевой ставки на ближайших заседаниях для стабилизации инфляции
Обновлено в 18:10
Курс рубля опустился ниже 99 за доллар на новостях о внеочередном заседании ЦБ. Ранее в ходе торгов на Мосбирже курс доллара превысил отметку в 100 рублей, а затем и в 101 рубль. Евро достиг отметки в 111 рублей. Это произошло впервые с марта 2022 года.
На 15 августа назначено внеочередное заседание Совета директоров по ключевой ставке.
Словесные интервенции предпринял помощник президента России Максим Орешкин. В колонке для ТАСС он заявил, что нормализация курса рубля ожидается в ближайшее время. Главная причина ослабления национальной валюты, по его мнению, — мягкая денежно-кредитная политика. При этом, как пишет Орешкин, Банк России обладает всеми необходимыми инструментами, чтобы нормализовать ситуацию.
Другая причина ослабления валюты заключается в том, что баланс российского экспорта и импорта во втором квартале существенно сократился, но, как предполагает Орешкин, текущий счет восстановится до уровней второго полугодия прошлого года в ближайшие месяцы. Этому будет способствовать рост цен на основные российские экспортные товары: энергоносители, металлы и продовольствие.
Орешкин считает, что российской экономике необходим сильный рубль, а его слабость осложняет структурную перестройку экономики и негативно влияет на реальные доходы населения.
Причины ослабления обсудили с экономистом Bloomberg по России Александром Исаковым.
— Ваше ощущение, что все-таки с рублем происходит, почему пробита отметка 100 и куда идем дальше?
— Я думаю, что главная причина состоит в дисбалансе предложения валюты. У нас выручка от экспорта нефти и других энергоресурсов поступает с задержкой, и мы увидим рост предложения валюты только в сентябре-октябре, когда экспортеры будут продавать новую выросшую выручку с учетом новой цены нефти. А вторая причина, в принципе, указана в интервью Орешкина — это слишком низкая ставка в рублях, ключевая ставка должна сильно вырасти.
— То есть вы согласны с тем, что, возможно, курс нормализуется и приведется в более равновесное значение?
— Для того чтобы курс нормализовался, должно произойти охлаждение кредитного рынка, то есть замедление корпоративного и розничного кредитования, возможно, через повышение ставки, и это действительно может привести к тому, что рубль вернется в диапазон 90-95.
— В какие сроки это может произойти?
— Думаю, что к концу года. Это будет зависеть от, во-первых, решительности ЦБ, готов ли будет ЦБ повышать на 100-150 базисных пунктов ставку уже в сентябре. Во-вторых, от того, насколько бюджет будет придерживаться потолка расходов в 30 трлн рублей. Если он эти условия выполнит, то к концу года может вернуться в диапазон 90-95 рублей.
— Вы сказали про повышение ставки на 1-1,5 процентного пункта. Не думаете, что ЦБ может решиться на более серьезные шаги?
— Я не уверен, что это нужно. Действительно, рубль — это то, что мы видим, то, что мы обсуждаем, но нужно понимать, что примерно 40-44% всех корпоративных кредитов с плавающей ставкой сейчас напрямую привязаны к ключевой ставке. Это будет довольно большой шок для корпоративных заемщиков, такой рост ключевой ставки. Думаю, что здесь нужен баланс, нельзя останавливать ослабление любой ценой, например ценой роста корпоративных дефолтов.
— Последний вопрос, обывательский: 100 рублей за доллар — психологическая отметка. Это очень плохо или ничего страшного?
— Я бы сказал, что это далеко не шок 2014 года. Это довольно серьезное ослабление, на 30% с пиков прошлого года, но это не катастрофическое ослабление. И даже инфляционный эффект, скорее всего, не превысит 1-1,5% на горизонте 12 месяцев.
А вот депутат Госдумы от Чувашии и глава комитета по финансовому рынку Анатолий Аксаков считает, что «на лицах улыбки и нет никакого стресса, что курс доллара приблизился к 100 рублям», потому что большинству населения России «наплевать на соотношение рубль/доллар», а ситуация находится под контролем государства.
О причинах ослабления рубля и о том, когда этот процесс приостановится, рассуждает инвестиционный стратег УК «Арикапитал» Сергей Суверов.
— Так в чем же основные причины ослабления рубля и согласны ли вы с тем, что курс вернется к более низким значениям?
— Действительно, продолжается достаточно радикальная, можно сказать, стремительная девальвация рубля, она связана главным образом с дефицитом валюты на рынке. Мы видим, что, несмотря на то, что цена на нефть достаточно высокая и дисконт Urals к Brent тоже сокращается и сейчас достигает примерно 15 долларов, тем не менее идет падение экспорта. Мы знаем, что «Газпром» продает гораздо меньше газа в Европу, металлургия черная работает в основном на внутренний рынок, то есть мало поступает валютных доходов. Кроме того, часть экспортных товаров продается не за доллары, а за валюты дружественных стран, прежде всего за юани, рупии. То есть мы видим явный дефицит долларов, поэтому и происходит снижение курса рубля. В то же время импорт пока достаточно высокий, есть проблемы с оттоком капитала — все эти факторы влияют негативно на курс. Я думаю, что с течением времени, возможно, ситуация немножко стабилизируется, после того как снизится импорт. Снижение импорта неизбежно в силу слабого рубля.
— Хотели бы обсудить мягкие претензии к Центробанку, которые высказал Орешкин. Прав он или нет в данном случае и что можно дальше ждать от ЦБ, я имею в виду ключевую ставку?
— ЦБ немного, может быть, медленно реагирует на ослабление рубля, но все-таки определенные действия были предприняты. В частности, как мы знаем, была повышена ключевая ставка. ЦБ отказался от планов покупки валюты в рамках бюджетного правила. Все эти факторы могут как-то компенсировать дефицит валюты. Чего ждать от Центрального банка? Возможно, конечно, Центральный банк будет более радикально повышать ключевую ставку, в сентябре будет заседание, не исключено, что еще на один процентный пункт ставка может быть повышена, потому что такое радикальное ослабление рубля провоцирует рост инфляционных рисков.
— Есть еще какие-то инструменты у ЦБ для поддержания рубля?
— Мы знаем, что Центральный банк сейчас продает юани в рамках определенного механизма. Но дело не только, мне кажется, в Центральном банке, но и в консолидированной позиции властей, в частности могут быть, например, у ЦБ и у властей какие-то механизмы по ограничению переводов валюты за рубеж. Также, возможно, будет введена стопроцентная продажа экспортной валютной выручки, но пока эти шаги не обсуждаются, потому что власти по-прежнему делают вид, что ничего особенного не происходит и вся эта девальвация не касается или мало касается большинства россиян. Хотя это не так, потому что инфляционные риски, мне кажется, сильно усилились, и это может ударить в том числе и по рядовым россиянам.
— Ваш прогноз: до каких еще пределов будут расти доллар и евро и как долго вообще все это будет продолжаться?
— Сейчас очень сложно сделать какие-то прогнозы, сами знаем, что прогнозы вообще делать — неблагодарное дело. Но дефицит валюты, конечно, будет продолжать сказываться негативно на курсе, возможно, где-то на уровнях 105-110 рублей за доллар будет наблюдаться сокращение импорта, и курс на этих уровнях стабилизируется и даже немножко укрепится. Но это очень предварительный прогноз.
А вот мнение директора по анализу финансовых рынков и макроэкономики ИК «Восточные ворота» Александра Тимофеева.
— К сожалению, у нас нет каких-то фундаментальных причин, а единственная причина такой высокой волатильности и такого слабого рубля — это очень тонкий рынок и отсутствие объемов. Учитывая это отсутствие объемов, прямо скажем, не такие уж и большие потребности у импортеров, не такие уж и большие потребности у крупных игроков в разовых покупках валюты создали ту ситуацию, которую мы видим, а именно пара рубль — доллар выше 100. И с этой точки зрения я боюсь, что мы просто находимся в новой реальности, в которой на рынке не так много участников и не так много ликвидности, и в этой ситуации надо привыкать к повышенной волатильности.
— Ну мы же жили при гораздо более низких курсах больше года, а что сейчас поменялось радикально?
— Радикально не поменялось ничего, но просто год назад у нас активно валюту продавали, у нас активные были экспортеры. А сейчас наши экспортеры впали в спячку, а на рынок, наоборот, вышли импортеры. В нормальной ситуации это бы все немножко устаканивалось за счет того, что были бы иностранные игроки либо большие возможности арбитража, и был бы вообще рынок, который бы, понимая, что рано или поздно экспорт и импорт найдут какой-то баланс, сглаживали те острые углы, которые мы наблюдаем. Поскольку на рынке никого, кроме этих самых экспортеров и импортеров сейчас не осталось, то малейший дисбаланс их приводит к тому, что мы видим. Ничего фундаментально не изменилось.
— Орешкин полагает, что в скором времени, в ближайшее время курс рубля нормализуется, вернется к неким более адекватным показателям. Согласны с его мнением?
— Я полностью с ним согласен, более того, давайте вспомним мантру Орешкина о том, что хороший курс для российской экономики — это где-то 83-85 рублей. Я думаю, что эта мантра вполне может сбыться уже этой осенью. Я сильно сомневаюсь в том, что Банк России выйдет с какими-то интервенциями, с жесткими монетарными решениями, просто потому, что никакого смысла сжигать резервы и вообще потрясать кулаками в августе нет. Да, текущая ситуация очень нервирует население и начинает нервировать нашу власть, но август — традиционно пассивный месяц, когда каких-то больших объемов не будет. И с этой точки зрения кажется, что нашим монетарным властям правильнее и легче просто сделать вид, что они ситуацию контролируют и вот-вот в нее вмешаются. Наверное, разумно подождать, дать ситуации устаканиться, выходить на какие-то интервенции в конце августа, в начале сентября.
— Скажите, а вы согласны с мнением, что именно мягкая денежно-кредитная политика — основная причина и разгона инфляции, и снижения курса рубля?
— К сожалению, нет. То есть давайте не будем ни демонизировать наш Банк России, ни, наоборот, его как-то слишком хвалить. Банк России и не ставит своей задачей поддержание курса рубля или вообще влияние на его устойчивость. Хочу напомнить, что Банк России у нас сейчас занимается исключительно инфляцией. Причина не в монетарных стимулах, и здесь Банк России не может работать один за все правительство, за администрацию президента, да еще и выступать в роли оракула. Мне кажется, что те меры, которые они применяют, абсолютно адекватны и достаточны. Пытаться здесь найти виноватого, конечно, можно, но я боюсь, что он точно сидит не на Неглинной.
— Почему так резко экспортная выручка сократилась, что фундаментально могло поменяться в последнее время?
— Я думаю, что экспортная выручка не сократилась. Дело в том, что, во-первых, мы довольно много продавали нашим партнерам из Индии и других дружественных стран и очень радовались тому, что продаем не в долларах. Соответственно, кажется, что большие объемы денег, которые мы получили за наши ресурсы, зависли вот в этих самых дружественных странах и дружественных валютах. Второе, ЦБ прямо стимулировал не возвращать экспортную выручку, оставлять ее где-то на Западе просто для того, чтобы в моменты, как год назад, не оказаться в ситуации вообще без валюты на зарубежных счетах. В-третьих, экспортерам столько рублей в России летом просто традиционно не нужно. Поэтому зачем им менять это сейчас, если можно поменять попозже, тем более они-то и являются интересантами текущего курса. Поэтому здесь нет какого-то, знаете, злого умысла или какого-то единого фактора, просто довольно непростая ситуация, мы в этой ситуации полтора года жили. Поэтому с этой точки зрения на экспортеров можно повлиять драконовскими методами, но я не думаю, что правительство на это сейчас пойдет.
ЦБ не видит угроз для финансовой стабильности в текущей динамике курса рубля. Регулятор допускает возможность повышения ключевой ставки на ближайших заседаниях для стабилизации инфляции.
«Обменный курс формируется под влиянием большого числа факторов. Наряду со значительным сокращением стоимостных объемов экспорта происходит расширение спроса на импорт, связанное с активным ростом внутреннего спроса, в том числе на фоне высоких темпов кредитования при сохранении повышенного уровня государственного спроса. Действия по ДКП будут направлены на то, чтобы нейтрализовать последствия от этих факторов для стабилизации инфляции на нашей цели 4% в 2024 году», — заявили в Банке России
Угроза финансовой и экономической стабильности существует, считает главный экономист ПФ «Капитал» Евгений Надоршин.
— Экспортных товаров, может быть, стали несколько меньше продавать, но это было верно для ситуации порядка двухмесячной давности, вот в начале июня была видна, похоже, просадка, физобъемы экспорта оказались скромны. Но это восстановилось, то есть в процессе июня все поменялось в лучшую сторону, и, в общем, июль тоже показывал улучшение, даже если оставить в стороне ценовую конъюнктуру, которая в июле уже была заметно лучше июньской. В августе цены тоже просели, но в физобъемах проблемы я вроде не вижу пока. Так что сказать, что сейчас, имея в виду, например, второе полугодие, то есть июль и август, экспорт просел, это не так. Он подрос по отношению, например, к июню и в номинальном выражении, то, что я себе представляю, должно было бы быть с импортом в июле-августе, должно перекрывать с запасом, пусть скромным, но положительным сальдо счет текущих операций.
— Какие меры еще могут помочь рублю не падать дальше?
— Мер, на самом деле, много. То, что ЦБ их, так скажем, осторожно использует, наводит, конечно, на неприятные размышления. Первое: неправильно заявлять, что у нас свободно плавающий курс валюты и что все определяет рынок. У нас на валютном рынке интервенции в этом году проводятся сообразно правилу, и даже не сообразно, поэтому масштаб этих интервенций уже принципиального значения не имеет. Первый простой путь понятен и примитивен, это немножко добавить интервенций по оборотам на валютном рынке, не хватает нескольких сотен миллионов долларов в день максимум. Вроде в резервах у ЦБ там достаточно, в том числе и юаней. Даже с учетом спекулятивной активности, даже юаневых резервов в таком масштабе для закрытия дырки могло бы хватить гипотетически на годы, непонятно, почему этот метод не используется. Но резервы не единственное, у нас есть открытая валютная позиция участников финансового сектора, которую ЦБ даже еще немного смягчил. А между прочим в начале года хорошо было видно, что банки на обесценивании рубля заработали, то есть у них активов в валюте больше, чем обязательств. То есть можно было бы попросить ребят что-то продать в таком виде. Но почему-то ЦБ к этому прибегает очень неактивно. В моем понимании ставка не очень эффективная, по крайней мере, в наших обстоятельствах. Я вам так могу сказать: можно уверенно отрицать утверждение об отсутствии угрозы экономической стабильности или финансовой, видя, как курс чуть более чем за год прошествовал от 55 за доллар до более 100 рублей. Поверьте мне, угроза есть, вопрос лишь, как она реализуется.
Индекс Мосбиржи тем временем превысил 3200 пунктов. Он не поднимался выше этой отметки с 21 февраля 2022 года, когда объявили о признании ДНР и ЛНР.
