«Из Белгорода бежать некуда и незачем»

Поэт Станислав Минаков в 2014 году вынужденно покинул Харьков и переехал в Белгород — той весной первые украинские снаряды разорвались в Донецке и Луганске, а зачатки «Русской весны» в Харьковском регионе были подавлены, так что выбор нового места жительства казался идеальным. Но в начале 2022 года Белгород впервые вписал в свой словарь слово «прилеты», а в итоге за городом прочно закрепился эпитет «многострадальный». С Минаковым «МК» сделал три небольших интервью — в апреле 22-го, затем летом и осенью 2023 года. Сегодня, когда ракетные и РСЗОшные атаки стали особенно ожесточенными, вполне логично спросить, не планирует ли писатель уехать еще дальше от границы со своей второй родиной.

— Для меня отъезд из Харькова или Белгорода — вопрос не только государственный, но и персональный, поскольку мои предки, Минаковы, на протяжении полутора столетий существовали между этими городами. В этом смысле мне бежать дальше некуда и незачем: здесь я вырос, тут провели вторую часть жизни и умерли мои родители; сейчас я нахожусь в квартире, которую наша семья получала в советское время. Как говорится, отступать некуда, позади Москва.

— На выходных в Сети распространился ролик, смонтированный из записей с белгородских уличных видеокамер. По этому видео складывается впечатление, что положение у вас граничит с критическим. Так ли это? Попал ли под обстрел конкретно ваш дом?

— В мой дом не попадало, но прилетало достаточно близко — в соседние кварталы несколько раз. Когда сидишь дома, не так страшно — все-таки ты закрыт бетонными или кирпичными стенами. На улице при начале ракетной атаки шарахаешься в подворотню или какую-нибудь арку. А на открытом месте понимаешь, что находишься в реальной опасности.

По Белгороду бьют не так часто, как показано на ускоренной видеозаписи: с 30 декабря было очень интенсивно, последнюю неделю — один-два раза в день, но каждый раз это приводит к трагическим последствиям и немалым разрушениям.

— Как вы думаете, какой исторический смысл заключают в себе сегодняшние события?

— На наших глазах происходит воссоединение исконно русских земель. Я постоянно напоминаю — и в том числе в только что вышедшей книге «Русский Харьков», что этот город был учрежден указом Алексея Михайловича Тишайшего, второго царя из рода Романовых. А Белгород основан за 50 лет до этого Федором Иоанновичем, последним правителем из Рюриковичей. Так что мы возвращаем свое, как было с Крымом, единственное, о чем я сокрушаюсь — что делаем это лишь теперь, а не в 2014 году.

— Харьковской области нет в числе новых регионов России, присоединенных в ходе СВО, но Харьковская народная республика вполне могла состояться десять лет назад. Как вы думаете, Харьков все-таки вернется — и если да, то ценой каких разрушений?

— Чем все кончится, один Бог знает, а мы только уповаем. Но я надеюсь, что Харьков вернется в страну, от которой он был отторгнут. Ценой каких потерь — опять-таки предугадать невозможно, может быть, каким-то чудесным образом — Господь так управит — город станет нашим. Но я противник этой границы (между Востоком Украины и Россией) с 1991 года, а она все укреплялась, обрастала таможнями и пропускными пунктами, хотя в 1980-х между Харьковом и Белгородом ходили по 18 электричек в день, и весь путь занимал полтора часа. Я не могу поверить, что сейчас с той стороны кордона стоят натовские танки, что оттуда к нам проникают ДРГ и нападают более крупные силы… Что-то с этим делать придется неизбежно.

— Лично вы привыкли к «бахам», научились соседствовать с боевыми действиями, смирились с фронтовой обстановкой?

— Свыкнуться со взрывами невозможно, особенно если они идут по нарастающей, и ты ждешь, что вот-вот бахнет тебе в окно. На самом деле отчасти привыкание есть, человек адаптируется к любым условиям.

Но реальность такова, что людей на улицах стало меньше, многие прячутся, иные уехали, увезли детей, и, тем не менее, жизнь продолжается.

— Ожидали ли вы, что Украина начнет обстреливать Белгород с таким упорством и жесткостью?

— А ожидали ли мы, что во время «Майдана» в центре Киева эти упыри начнут убивать беркутовцев и молодых пацанов из внутренних войск? Ожидали ли, что они начнут жечь одесситов и бомбить собственных граждан на Донбассе? Не ожидали. Тем не менее все это стало реальностью, и нельзя исключать, что будет еще хуже.

— Но Россия победит?

— В этом я не сомневаюсь…

— «Военная» тематика окончательно вплелась в ваше творчество? Процитируйте что-то из недавно написанного.

— Творчество есть отражение реального и ирреального посильными инструментами: акын о том поёт, что видит и чувствует, о чем его «былое и думы». В апреле в Питере, Бог даст, выйдет книга моих стихотворений — избранное за сорок лет. А для начала разговора о поэзии и жизни — следующие строки:

Просыпаюсь тихо, без будильника,

просфору беру из холодильника —

до́жил, знать, до часа до сего.

Воскресенье доброе Прощёное.

Тут и там — родная Русь крещеная.

Рифма: ПВО и СВО…

Это строфа из стихотворения «Прощеное воскресенье», написанного 17 марта 2024 года.

От редакции: пока это интервью записывалось и перечитывалось собеседником, Станислав Минаков сообщил о двух обстрелах, второй поэт застал во время прогулки, в минуте хода от подъезда. К счастью, он не пострадал — взрывы раздались высоко над головой, в очередной раз ПВО сделала свою работу на отлично, сбив девятнадцать «вампиров».

Источник: www.mk.ru